Мухаммад Салих (1455-1535)

Мухаммад Салих (1455-1535)

ИЗ ПОЭМЫ "ШЕЙБАНИ-НАМЕ"

Он даром песнопенья обладал,
Познаньем тайн творенья обладал,

Был сладостен и мудр его язык,
И в помыслах своих он был велик.

Был каждый тюркский стих его огнем,
А стих персидский - пламенным вином.

На двух языках песни он творил,
Вдвойне вниманье мудрых одарил.

Его прославленные муамма
Поистине - сокровища ума.

Его калам - когда он им писал -
Благоуханный мускус рассыпал.

В его словах дышало волшебство, -
Так был великолепен дар его.

И недоступных не было наук
Для Шейбани. Плетением кольчуг

С таким же совершенством он владел,
Как древний царь Давид-кольчугодел.

Вот оружейник первый в том краю,
Избрав кольчугу лучшую свою,

Пылающую кольцами, как жар,
Принес царю и властелину в дар.

На ту кольчугу Шейбани взглянул,
И сам он несколько колец согнул.

Необычайно мастер-чудодей
Завил их наподобие кудрей.

И так был оружейник потрясен
Работой, что издал он громкий стон

И молвил: "Я желал, властитель мой,
Блеснуть своим уменьем пред тобой.

Но вижу, что не стою ничего
Пред образцом искусства твоего.

Я первым слыл кольчужником в стране,
Соперников не ведал, равных мне.

И как теперь тобою посрамлен,
Коль ты в других ремеслах столь силен.

Да чашу дней твоих не иссушит
Поток времен, покуда мир стоит!

Да одоленье над врагом тебе
Дарует небо в благостной судьбе!.."

...Кто миродержец истый в наши дни?
Кто Джахангир, когда б не Шейбани?

В его руке миродержавный свет.
Отныне мнений двух об этом нет.

А тот, кто дух свой в лености растлил,
Как может быть, чтоб он не отступил?

Но всяк, чей разум истине открыт,
Тот правду сокровенную узрит.

Любой властитель, кто бы ни был он,
Благоволеньем неба осенен.

Он - светоч вседержителя, пока
Его звезда и степень высока.

Но и цари неравны меж собой,
Не поровну одарены судьбой.

Над судьбами владыки не вольны,
И их пути грядущие темны.

И станет меж владык возвышен тот,
В чьи двери солнце истины войдет.

И если б он один в пустыне жил
Иль, как Юсуф, в колодезь ввергнут был,

Могучий свет и там его найдет
И на вершину славы возведет...

Как солнце утра, встав на небесах,
Купает мир в живых своих лучах,

И всякое в природе естество
Ликует пред сиянием его,

И блещет перед ним морской простор,
Пески пустынь и льды высоких гор, -

Так лучезарным солнцем в наши дни
Поднялся хан великий Шейбани.

Так от него сиянье обрели
Цари иные на лице земли.

Вот хан, чья слава не умрет века,
Повел на приступ грозные войска.

А тот, кто Джахангиром назван был
Толпой льстецов придворных и кутил,

Бежал проворно, не жалея ног,
И в дальней горной крепости залег.

А для Ходжента был он чуженин,
С дружиной чужеземной властелин.

Сопутствуем Санджаром верным, шах
Надежный замок укрепил в горах.

Но Шейбани настиг его и там,
Преследуя бегущих по пятам.

И осажденным он письмо послал,
Где миром кончить дело предлагал

И обещал пощаду, коль народ
Пред ним ворота волей отопрет.

Но все увещевания его
Не тронули, как видно, никого.

Была твердыня сказочно крепка,
Единодушны в крепости войска.

И так была та крепость высока,
Что погружала башни в облака...

И двинулись на приступ роковой
Бойцы, смокнув щиты над головой.

Бестрепетно-отважные, как львы,
Они лавиной ринулись на рвы.

Хоть град камней был яростно жесток,
Мост навели они через поток.

Те по мосту, другие прямо вброд,
Где бил, крутил и выл водоворот.

Перебирались на берег другой,
Карабкались по насыпи крутой

И, тучи стрел пуская по врагам,
Уж подставляли лестницы к стенам.

Уж лезли роем на отвес скалы
Под струями пылающей смолы.

Хоть стены были дивно высоки
И лестницы их были коротки,

Но в крепости смятенье началось,
Великое волненье началось.

Шесть тысяч человек - все сразу - там
Такой подняли страшный вой и гам,

Как бы настал земли последний час.
И хоть мирзой назначен был Барлас,

Но счастья не добилися они,
Само искало счастье Шейбани.

С какой неустрашимостью - смотри! -
На бой пошли его богатыри!

Они подкоп огромной глубины
Прорыли в основании стены.

И, наконец, - опоры лишена, -
Обрушилась тяжелая стена.

И ворвалось в зияющий пролом
Все войско за прославленным вождем.

И вмиг защита сломлена была,
Разбита и разгромлена дотла.

Побоища такого белый свет
Не видел за последних двести лет.

Та скажешь: смерти ветер ледяной
Пронесся по твердыне крепостной.

И крепость крови сделалась полна,
Как полный чан горячего вина,

И кровь лилась, и бушевал пожар,
Как в дни пророка в крепости Хайбар.

Так бушевал огонь, что, кто от стрел
И от мечей укрылся, - тот сгорел.

От замка не осталось ничего -
Погибли все защитники его.

Их поглотили адские огни,
Но рай приял батыров Шейбани.

Живыми победители себя -
Здоровыми увидели себя.

Когда свою победу завершил,
Великий хан убийства прекратил.

И было повеление его:
Всех пленных отпустить до одного!

Несчастные свободу обрели,
Найдя друг друга, в радости ушли.

Хан в Самарканд направился и там
Вернулся вновь к заботам и трудам.

перевод В. Державина

• Назад
• Вперёд