Хусаин Шамс. Бутабай прозрел (рассказ)

БУТАБАЙ ПРОЗРЕЛ

Выпал снег. Он лежит тяжелыми хлопьями на согнувшихся де-ревьях. Холод обжигает лицо.
Но на улице полно народу.
Радиорепродуктор кричит не смолкая: закончилась утренняя гимнастика, и начался концерт легкой музыки. Из больших железных ворот кокандского исправительного дома вышел молодой парень. На нем истрепанный, в лохмотьях халат, на ногах старые чарыки, на голове — засаленная, выцветшая тюбетейка. Он очень похож на бродягу.
В руках у парня бумага, только что полученная от начальника исправительного дома — высокого черного мужчины. Этот черный сказал ему:
— Бутабай, ты не виновен, отнеси эту бумагу прокурору.— А потом посмотрел на него и добавил:— Почему ты молчал до сих пор и не рассказал все, как есть?
Бутабай ничего не понял. Он знал одно: его опять гонят из теплого дома. А теперь он стоит на улице, безнадежно глядя по сторонам, и думает с обидой: «Семь лег батрачил у хозяина — копейки не получил Три месяца работал в этом доме — тоже ничего не заплатили, да еще посылают к прокурору».
Люди куда-то шли, торопились по своим делам, и он чувствовал себя никому не нужным.
«Все счастливы,— думал он,— только я один никак не могу отде-латься от бед. Хозяин всю жизнь поучал: «Не бери серебро — бери благословение, будешь в выигрыше». Какой уж тут выигрыш, когда нет ни копейки».
Пойти бы к этому советчику. Но он далеко.
У Бутабая гудела голова, а из репродуктора лилась веселая песня.
«И почему это за все три месяца хозяин ни разу не навестил меня?—думал Бутабай.— Ведь он говорил, что стал мне отцом».
Ворота распахнулись. Из них быстро вышел служащий и куда-то заторопился. Бутабай побежал за ним:
Слушайте, братец, как же мне быть? Хозяин за семь лет не заплатил, здесь три месяца работал — ничего не дали, да еще и выгнали. За что? Ведь я старался.
Человек остановился. За три месяца он хорошо узнал этого наивного парня, который подметал камеры, кипятил чай и постоянно искал какое-нибудь дело для своих привыкших к работе рук.
— Слушай, Бутабай, тебе ведь объяснили, что ты не виновен. Ты можешь устроиться на работу, поступить учиться. А хозяина мы заставим заплатить тебе за все семь лет, да еще и посадим в тюрьму.
Бутабай заплакал:
— За что же его сажать, он правоверный мусульманин.
— Ну ладно, пойдем со мной к прокурору. Надо тебя пристроить куда-нибудь. Будешь работать, станешь богатым и, может быть, не таким наивным.
— Мне хозяин говорил, что можно разбогатеть, если скажешь о своем желании на двадцать седьмую ночь рамазана. Разве сейчас рамазан?
— Да идем же. Будет тебе и рамазан.

* * *

А дело было так.
В одном из кокандских кишлаков имам Кудрат-махзум решил удвоить свое богатство и занялся спекуляцией. Прикупил земли и нанял издольщиков из безземельных крестьян. Отменным чтением корана и проповедями о рае и аде он покорил слушателей.
Но авторитет Кудрата-махзума был поколеблен с установлением советской власти в кишлаке. Правда, своею хитростью этот богач сумел избежать черного списка, хотя и потерял большую часть бо-гатства. «Была бы голова цела, а тюбетейка найдется»,— говорил он. Но зло он все же затаил. Еще бы, его чары распространялись теперь лишь на нескольких стариков.
В кишлаке появилась комсомольская ячейка. Комсомольцы здо-рово досаждали имаму. Они его частенько одергивали. Своими благословениями он с удовольствием испепелил бы их, но... руки коротки.
Кудрат-махзум частенько писал дехканам заявления и расписки.
Однажды к нему пришел кишлачный парень Бутабай.
— Входи, дитя мое,— пригласил его Кудрат.
— Простите,— сказал парень,— хоть это и невежливо, но я пришел просить вас написать мне заявление.
— С дорогой душой. О чем?
— Хочу записаться в комсомол.
Кудрат вздрогнул. Ах, с каким бы наслаждением залепил он сейчас этому Бутабаю пощечину. Но что делать, он не может себе позволить этого. «Зачем это я своими руками буду готовить своего же палача,— подумал Кудрат.— Нет, не такой уж я дурак».
— Посидите немножко, чаю выпейте,— обратился он к Бутабаю,— а заявление от нас не уйдет.
Бутабай смутился, но чай выпил.
Кудрат понял: этот парень растяпа. И не собирался упускать благоприятный случай. Кудрат встал и закрыл дверь на ключ.
— Ну, Бутабай, сынок, так ты хочешь вступить в комсомол?
Бутабай помолчал для приличия и тихо сказал:
Все мои ровесники записались. Я тоже хочу научиться отличать белое от черного.
Похвально. А там что же, учат отличать белое от черного?
Это прозвучало у Кудрата зло. Бутабай тихонько поднял голову и посмотрел на бая. Его взгляд встретился с пронзительным взглядом Кудрата, и Бутабай опустил глаза.
— А бог, сын мой, как же бог? Забыть бога! Заранее обречь себя на вечные муки. Ты думал об этом? Ты ведь сын мусульманина. Твой покойный отец разве завещал тебе стать учеником большевиков? Помилуй бог! Куда зовут, туда и тащиться?
Бутабай молчал. А Кудрат старался. Он прочел такую «проповедь», что Бутабаю казалось, Кудрат вот-вот вручит ему ключи от рая.
У тебя нет отца,— закончил свою речь Кудрат.— Я буду тебе отцом. Оставайся у меня. Я сам научу тебя отличать белое от черного. Будешь муллой. А потом я женю тебя. Трудись хорошенько и запомни: большевики пробудут недолго.
Бутабай стал рабом Кудрата. Он верил Кудрату. А Кудрат читал вечерами Бутабаю о Хазрате Али, Имаме Хасане, Имаме Хусане. И призывал следовать их подвигам.
Бута день и ночь размышлял о рае, боге, молитвах, ноете, чертях и ангелах. Без молитвы он не садился есть.
«Стану муллой, буду рассказывать людям о загробной жизни, а если милость господня снизойдет на меня, разбогатею»,— мечтал он.
Но пока Бутабай вставал чуть свет, чистил скотину, работал на огороде, рубил дрова. И так пробежало семь лет. За это время мать Бутабая умерла, а слушатели Кудрата разбежались. Да и сам Кудрат присмирел. Он переехал в другой кишлак и стал колхозным мельником. Начали поговаривать о том, что в доме Кудрата есть слуга, и Кудрат решил избавиться от Бутабая. Но когда он заикнулся об этом, Бутабай расплакался.
Кудрат рассуждал так: «Если комсомольцы узнают всю под-ноготную, меня заставят заплатить Бутабаю за семь лет работы». И Кудрат решился.
Он приказал Бутабаю свести на базар пеструю корову и подождать его там. Бутабай исполнил приказание. Он долго ждал хозяина, и только к концу базара тот явился с двумя милиционерами. Бутабая схватили.
Я жду вас целый день,— говорил он Кудрату.— Может быть, вы думаете, что я не поил корову? Так я поил. Правда, не кормил, но у меня не было денег на сено.
А Кудрат кричал:
— Это и есть моя корова! Два дня ищу!
Собрался народ. Бутабая хотели побить, но милиционеры увели его.
Так Бутабай попал в тюрьму. Но и тут он не сидел сложа руки. Мыл и чистил камеры, носил воду. И вот теперь, когда выяснилось все, Бутабая выпустили.
Через неделю Бутабая привели в зал суда. И там он увидел своего хозяина. Тогда Бутабай окончательно прозрел.
А потом он вступил в колхоз, стал комсомольцем, Бутабай больше не жалел своего бывшего хозяина, не боялся ада. А когда у него спрашивали о Кудрате, он обстоятельно объяснял, какой лисой и дьяволом был его бывший хозяин.

Перевод Н. Владимировой

• Назад
• Вперёд