Нариман Искандаров. Веточка сирени (рассказ)

Красивым и ладным парнем был Марат Нуриев. Ещё до призыва в армию девчонки жилмассива «Тинчлик» заглядывались на него, чуть ли не каждая мечтала стать его избранницей. Когда же он демобилизовался и прошёлся по родному микрорайону в дембельской сержантской военной форме, соседки в один голос заговорили вслед:
– Ну, этот долго в холостяках не задержится. Сам не захочет – насильно женят! Нынешние девки стеснительностью не отличаются, не то, что мы в наше время…
И, тут же забыв о Нуриеве, переходили к воспоминаниям о своей молодости. Потом хором советовали матери Марата:
– Готовься, Фаридушка, до свадьбы недолго осталось, дочь замуж выдала, теперь пришёл черед сына женить.
– А я и не против, пусть женится, – отвечала Фарида апа, – только бы невесту хорошую нашёл.
– Теперь все они хорошие, – подхватили доброхоты излюбленную тему, – если природа кому-то недодала красоты – в «Салоне красоты» её доберут. Там так размалюют, что мать родная не сразу признает. Правда, слава Богу, есть ещё и скромницы. Взять хотя бы ту же Эльмирочку Дадабаеву, – так та до сих пор даже брови не подводит…
Все знали, что Эльмира дружила с Маратом до его призыва в армию. Они переписывались, но вскоре почему-то, их переписка прекратилась. И причина этого осталась загадкой для многих.
Фарида апа очень сожалела о том, что симпатичная и застенчивая девушка не будет снохой, но сына ни о чём не стала допытывать.

* * *

До армии Марат закончил девять классов и не проявил особого желания учиться дальше. Виноват в этом был не столько он, сколько его отец, который не много внимания уделял воспитанию сына и чуть ли не каждый день приходил домой крепко выпившим. Теперь же, вернувшись со службы, Марат заявил матери:
– Пойду учиться в колледж, закончу его и буду поступать в институт.
– Надумал? Ну и хорошо, – обрадовалась Фарида апа и с упрёком добавила:
– А ведь я тебе ещё до службы говорила, что нынче без учебы нельзя.
– Мама, армия-то мне и открыла глаза. Именно там я увидел большую разницу между грамотным человеком и недоучкой. Небо и земля!
– Что ж, сынок, учись, – согласилась мать, – ты способный, если захочешь, многого сможешь добиться. С твоей головой получить высшее образование – ничего не стоит…
Похоже было, что Марат действительно всерьёз решил заняться образованием и женитьбу отложил на будущее. Правда, на «Тинчлике» всезнающие соседки отметили, что изредка он бывает в соседнем жилмассиве «Пахлавон», ходит туда к миловидной учительнице начальных классов. Но вскоре Марат по неизвестной причине перестал к ней ездить и стал появляться у себя на «Тинчлике» в семейном общежитии, у Тамары Жаровой.
Жила она здесь с недавних пор с маленьким сыном. Поговаривали, что от мужа уехала. Он приезжал как-то, просил её одуматься и вернуться домой, но Тамара наотрез отказалась.
– Проживу и без тебя, – категорически заявила она, – так что ты свободен и можешь жениться, я разрешаю.
Строгостью поведения Тамара не отличалась. Ничего серьёзного, по всей видимости, у Марата с ней не было. После начала учебного года в колледже их перестали видеть вместе. Да Жарова особо и не скучала в одиночестве: вскоре у неё появился новый «жених» – предприниматель – тоже из приезжих.

* * *

Очень уж радовалась Фарида апа, видя в руках сына книжки и тетрадки. Только вот в доме у них по-прежнему было неспокойно: Рустам, муж, часто приходил навеселе. Раньше, бывало, мог и руку на жену поднять, но после возвращения Марата из армии стал спокойнее. Правда, однажды, вспомнив прошлое, он вновь попытался замахнуться на неё, но сын схватил его и посадил на кровать. Рустам сделал усилие вырваться, но почувствовав, что зажат словно в тиски, только и прохрипел:
– Пусти, сопляк, не то шею сверну!
С тех пор родитель затаил к сыну неприязнь. И когда тот в очередной раз поздно возвращался домой, ворчал:
– Ишь, грамотей нашёлся… то ли в колледже учится, то ли где-то шляется… Погоди, я припомню когда-нибудь, как отца надо уважать!

* * *

Когда у Марата до летней экзаменационной сессии оставалось совсем немного, у отца начался очередной запой. В такие дни сын, не желая видеть пьяный кураж «главы семьи», вечерами домой не спешил. Вот и сегодня его долго не было. Когда стрелки часов перевалили за полночь, Фарида апа начала нервничать. Она уже в который раз выходила на улицу, прислушивалась, но в ночной тиши все реже раздавались запоздалые шаги. Прошёл и сосед, любивший перед сном прогуляться.
– Что, Фаридушка, сына поджидаешь? Видел только что его с ребятами возле семейного общежития, девчат с ними не было, значит, скоро придёт…
Женщина немного успокоилась и возвратилась домой. Муж не спал.
– Чего ходишь туда-сюда, спать не даёшь? – буркнул он.
– Марата почему-то до сих пор нет, уж не случилось ли что?
Рустам что-то пробурчал, оделся, вышел из дома, не прошло и полчаса, вернулся.
– Нигде не видно его, аж до магазина дошёл, ни души. Загулял, видимо, твой хвалёный сынок с какой-нибудь девкой!
Через несколько минут он уже громко храпел.
Фарида апа ещё долго стояла у окна, выходящего на улицу, прислушиваясь к каждому звуку, и задремала лишь на рассвете. Рано поднялась и вышла во двор. Там уже стояло несколько соседок, о чём-то взволнованно говорящих. Подойдя ближе, она услышала:
– Парня мёртвого недалеко от магазина нашли. То ли убили, то ли сам убился. Милиция приехала, никого не подпускают к нему…
Предчувствуя недоброе, Фарида апа почти побежала к магазину. Когда ей сквозь толпу удалось приблизиться к человеку, лежавшему на тротуаре, она узнала в нём Марата.
Рядом с ним был неизвестно откуда попавший сюда большой камень. В правой руке была зажата веточка сирени с едва начавшими раскрываться маленькими бледно-лиловыми цветочками.

* * *

– Я живу вот в этом доме, – наверное, уже в сотый раз рассказывала собравшимся молодая женщина. – Моя Светланочка в эту ночь почему-то спала очень беспокойно, и мне дважды приходилось выходить на балкон за пелёнками. Первый раз я видела, как они прошли вдвоём, один высокий, а другой чуть пониже, и о чём-то громко говорили, как будто спорили. Когда снова вышла на балкон, где-то приблизительно через полчаса, смотрю – тот, что пониже, побежал обратно, бежал и оглядывался, как будто боялся, что его кто-нибудь увидит…
Здесь же был и охранник продмага. Он добавил к рассказу молодой женщины:
– Было чуть более трёх часов, я не спал, как и положено на посту. Вдруг ночную тишину взорвал громкий разговор. Вышел из сторожки, обошёл вокруг – никого не видно. Остановился, голоса доносились из-за угла, в начале вон той улочки. Потом пробежал какой-то человек, впотьмах я его не разглядел. Если бы знал, что такое случилось... А так часто тут бродят ночью: то закурить просят, то бутылочку вина продать…
Прибыла оперативная группа. Весть о случившемся моментально разлетелась по многоэтажкам жилмассива.
Пришёл сюда и отец Марата. Хмурый и молчаливый, он долго смотрел на лицо сына, на веточку сирени, на тёмное пятно на асфальте тротуара и, не проронив ни слова, ушел. Многие из собравшихся на месте происшествия знали его, но никто не пожелал заговорить с ним.

* * *

Эксперты пришли к заключению, что удар тупым предметом в область виска, оказавшийся для Нуриева смертельным, мог быть и преднамеренным, и результатом падения погибшего. Других повреждений и ран на его теле не было. Заключение судмедэкспертизы гласило: «Телесных повреждений, характерных для борьбы и обороны, не обнаружено. Незадолго до смерти употребил незначительное количество алкоголя». Единственным признаком борьбы мог быть лопнувший по шву рукав пиджака, если действительно Марат с кем-то боролся.
Расследование этого непростого дела, было поручено опытному следователю уголовного розыска капитану Анвару Садыкову. На десятки предварительных вопросов он должен был найти ответы, прежде чем подойти к главному: что произошло ночью у магазина – несчастный случай или убийство?
С самого начала расследования Садыков поставил под сомнение версию, что у магазина произошел несчастный случай. Грабежа, безусловно, не было, часы на руке Нуриева и деньги в кармане пиджака подтверждали это. Признаков драки тоже не обнаружено. Но почему у погибшего рукав наполовину оторван? А могли его ударить камнем в висок и убежать? Или толкнуть неожиданно, и он, не устояв, упал на камень? Ведь и незначительное количество алкоголя могло быть причиной падения.

* * *

Первые показания свидетелей – молодой мамаши, выходившей ночью на балкон, и охранника магазина – убедили Садыкова в том, что с Нуриевым был ещё кто-то. Возможно, это тот, кто убегал с места происшествия… Смерть, по заключению экспертизы, наступила около четырёх часов утра. Примерно в это же время и видели двоих, громко разговаривавших или ссорившихся. Можно было допустить, что это были и другие люди, но не часто же проходят далеко за полночь по спящему микрорайону!
Куда и зачем шел погибший? Логично предположить, что он возвращался домой. Где же и с кем был Марат до четырёх часов утра? Время подсказывало, что он был или с девушкой, или где-нибудь на вечеринке. Если возвращался со свидания, то мог встретить случайного прохожего, или такого же запоздавшего влюблённого, как и сам, и между ними произошла ссора. Напрашивается новый вопрос: из-за чего?
Итак, известны только место и время происшествия. Однако есть ещё люди, с которыми Нуриев провёл последний вечер и ночь, с кем выпил «незначительное количество алкоголя». Их и надо было искать, чтобы получить ответы на ряд возникших вопросов.

* * *

Места, где в тот вечер в «Тинчлике» отмечались различные события, сопровождавшиеся употреблением горячительных напитков, установить было несложно. Это были юбилей, день рождения и проводы в армию.
На юбилее Турсун ака Инамова, профессора местного университета, который проходил в элитном ресторане «Туркестан», были в основном близкие и коллеги виновника торжества. И компания тут собралась солидная и серьёзная. Вряд ли здесь мог оказаться Марат.
То же самое можно сказать и о второй посиделке, где отмечался день рождения дочери пенсионеров Лаврененко, приехавшей в отпуск к родителям из Киева. Там тоже присутствовали в основном родственники, самым молодым среди них был муж именинницы, но он ходил с палочкой после перелома ноги. Так что, и в этой компании Нуриев быть не мог.
В тот вечер на улице Текстильщиков, что за два квартала от места происшествия, чета Петровых провожала в армию своего младшего сына Павла. Их старший отпрыск Сергей когда-то учился в одном классе с Нуриевым. Садыкову необходимо было встретиться с ним.
Сергей поведал следователю следующее:
– Перед самым началом вечеринки я увидел проходивших мимо нашего дома Марата и Тахира Исмаилова и, конечно же, пригласил их выпить за счастливую службу братишки. Они зашли, чуток посидели и ушли. Может быть, и дольше были бы, но один кореш Павлухи стал приставать к Марату, завязалась ссора. Тахир и Марат постарше задиры, поумнее, да и выпили меньше, они не стали связываться с охмелевшим юнцом и ушли.
Тахир немногое смог добавить к сказанному Сергеем:
– Когда мы вышли от Петровых, я пошёл в клуб, чтобы часок-другой погонять шары в бильярдном зале, а Марат, как я помню, собирался пойти домой.
– А что за спор возник у него с одним из гостей?
– Да это Костя Гордеев привязался к Марату. Оказывается, он некоторое время назад дружил с его сестрой.
Ссора из-за сестры? Это очень возможно, если учесть, что Гордеев был в изрядном подпитии. Но он, по словам участников проводов, после стычки с Маратом уехал домой на «Пахлавон». Мог ли Гордеев оттуда вернуться? Конечно же, мог. Но где он снова встретил Нуриева, где каждый из них был всю ночь?
Костя своей ссоры с Маратом от следователя скрывать не стал:
– Он вскружил моей сестре голову, а потом бросил её. Нина полюбила его, вы бы видели, как она переживала, когда он перестал приходить к нам. Встреть потом я его на нашем жилмассиве, наверное, намылил бы ему физиономию. А на вечеринке дело до драки не дошло. Что было потом, мне неизвестно. Я уехал домой, ребята меня проводили, они могут это подтвердить.
Все бывшие гости Петровых дали примерно одинаковые показания – Нуриев и Исмаи-лов ушли вместе, и больше их никто не видел. По всему было видно, что ответа на вопрос – с кем был Нуриев у магазина? – здесь не найти. Тахир действительно два с лишним часа провёл в биллиардной, а оттуда прямиком пошёл домой. Это подтвердили многие, видевшие его в клубе.
Из всего этого можно сделать вывод, что Марат после стычки с Гордеевым встретился с кем-то еще и где-то находился почти всю ночь? Так где же и с кем?

* * *

После недолгого раздумья Садыков начертил на бумаге схему улиц, по которым в ночь гибели проходил Марат. Отметил на ней дом Петровых, клуб, магазин, дом Нуриевых. Магазин, а точнее место происшествия, располагался за линией «клуб – дом Нуриевых». Получилось, что Марат шёл к месту своей гибели из дома! Нет, здесь кроется что-то другое, но что именно? Фарида апа говорит, что прождала сына всю ночь, выходила из дому, и отец куда-то выходил ненадолго. А не мог ли он встретиться с сыном? Ведь известно, что Рустам Нуриев конфликтовал с ним, был обижен на него и в тот вечер, по свидетельству жены, был изрядно пьян.
Разговор следователя с отцом Марата получился не лёгким. На вопрос Садыкова, что он думает о происшедшем, Нуриев старший вскипел:
– Пропал сын ни за что, ни про что. А как это могло случиться – откуда я знаю?
– Куда вы выходили ночью и зачем?
– Ах, вон вы о чём? Дело в том, что в тот вечер жена не давала уснуть, ходила как неприкаянная. Надоело с ней ругаться, пошёл к магазину в надежде бутылочку вина у сторожа выпросить. Да не получилось: у продмага обнаружил, что карманы пустые.
– Какие отношения у вас были с сыном в последнее время?
– Самые обыкновенные. Я его не трогал, он – меня.
– Но был же случай, когда вы повздорили?
– Ага, вам и это известно. Что ж, попробую объяснить, Очень уж задиристый он был, если тронешь его – не промолчит. Да, из-за матери мы поскандалили, я расшумелся немного, а он – её защитник – за неё встал горой. Короче, недолюбливал он меня. Признаю, я тоже виноват перед Маратом – в ту ночь он из-за меня домой не очень спешил. Кстати, жена говорила, что сосед его в ту ночь видел где-то возле общежития…

* * *

Фарида апа в страшном горе забыла об этом сказать следователю.
Сосед же помнил тот вечер до малейших подробностей.
– Хорошо помню, – сказал он Садыкову, – что в скверике, который разбит прямо у самого семейного общежития, на скамейке сидели два парня, а Марат стоял около них. Они о чём-то оживленно разговаривали, смеялись. Я Марата узнал и одного из его собеседников. Фамилии его не знаю, но у него есть старенький «Запорожец». Я и сказал Фариде, что видел там её сына.
Сейчас машина этой марки большая редкость, и найти ее хозяина проще простого. Им оказался Тимур Базаров – инструктор автошколы «Ватанпарвар». Нашёлся очень быстро и другой собеседник Нуриева Игорь Сизов, курсант автошколы.
– Марат в сквере подошёл к нам около одиннадцати, – сообщил Тимур. – Покурили, подискутировали на какую-то тему, потом он сказал, что пойдёт домой.
– Не заходил ли он в общежитие?
– Нет. Мы ещё пошутили, не к Тамаре ли Жаровой он снова собирается заглянуть? Марат ответил отрицательно и ушёл. Где-то через четверть часа и мы разошлись по домам.
То же самое подтвердил и Игорь.

* * *

Эти ребята видели Нуриева в тот поздний час на скверике последними. Так куда же он ушёл от общежития? Где находился около четырех часов? Подумав об этом, Садыков задал ребятам новый вопрос:
– Пока вы сидели на скамейке, никто в общежитие не заглядывал?
– Как же, например, к Тамаре приходила её подруга Валя Пензур, она из нашего микрорайона, а работает в центре города, в супермаркете.
– Почему вы уверены, что она приходила именно к Тамаре?
– К кому же ещё? Ведь Тамара первая модница на «Тинчлике», а Пензур в парфюмерном отделе работает и время от времени поставляет подруге импортные товары, сбывает втридорога. Мы сказали ей, что Тамары дома нет, видели, как недавно куда-то ушла. Но Валентина нам не поверила, зашла в общежитие и вскоре вышла ни с чем…

* * *

Следователь вновь и вновь мысленно возвращался к общежитию. Может, потому, что именно здесь обрывался след погибшего, а может быть, и потому, что общежитие находилось недалеко от места происшествия? Значит, необходимо продолжить поиск в этом районе.
Опрос жителей жилмассива помог Анвару Садыкову выяснить, что в ту ночь недалеко от общежития после двух уже известных ребят был и другой запоздалый тинчликовец Геннадий Снегирев. Перед тем как зайти в свою квартиру, а он живёт в многоэтажке у сквера, где ему предстоял серьёзный разговор с ревнивой женой по поводу позднего возвращения домой, он решил ещё раз перекурить на улице. Его рассказ особо заинтересовал капитана.
И вот что ему сообщил важный свидетель:
– Когда я стоял у подъезда своего дома, мимо прошли трое – два парня и девушка. Парней я не разглядел, заметил только, что один высокий, второй пониже ростом. А вот на девушку обратил особое внимание. Вернее не столько на неё, сколько на её наряд – кофточку с очень глубоким вырезом и юбку до неприличия короткую. Мне сразу это бросилось в глаза и не понравилось. Они дошли до перекрёстка, остановились, о чём-то горячо поспорили, потом свернули за угол, больше я их не видел.
– Откуда они шли, не помните?
– Конечно, помню, шли от общежития…

* * *

У Анвара Садыкова, который в девушке сразу распознал Тамару Жарову, тут же родилось к ней множество вопросов: где она была в ту ночь, куда уходила вечером, когда вернулась домой, с кем видел её Геннадий Снегирёв?
– Хотела поехать в город, потом передумала. Сын оставался у знакомой, пошла за ним. Он уже спал и так крепко, что жаль было будить, и я вернулась домой одна, – пояснила Тамара следователю.
– С Нуриевым давно были знакомы?
– Нас связывало не только знакомство, но и дружба. Но когда поняла, что он не собирается на мне жениться, дала ему от ворот поворот. Мне ведь отец ребёнку нужен.
Садыков не стал углубляться в подробности её личной жизни.
– А какие отношения у вас с Валентиной Пензур?
Тамара на мгновение смутилась, а потом сердито ответила:
– Да никаких, просто она меня парфюмерией снабжает.
– В тот вечер её видели?
– Нет, я же сказала, что поздно пришла домой…

* * *

Сынишка Тамары действительно ночевал у знакомой Жаровой и встреча с ней ничего нового не дала. Бесполезным оказался и разговор с Пензур. Однако следователя удивило, что Валя не сказала о своём позднем визите к Тамаре. Забыла или умышлено промолчала? Надо будет напомнить ей об этом при новой беседе. Но сначала придётся ещё раз увидеться с Базаровым и Сизовым и кое-что уточнить…
– Валя приходила в общежитие одна или с кем-нибудь? – спросил следователь сразу обоих парней. Тимур задумался, Игорь же ответил не мешкая:
– В дом заходила одна, а вот на улице остались ожидать два парня, правда, за деревьями трудно было их разглядеть…
Садыков решил: если Пензур приходила с одной единственной целью – решить косметические вопросы, тогда от повторного разговора с ней толку немного. Но поговорить о цели визита и сопровождавших её парнях все-таки необходимо поподробнее. А вдруг появится какая-то зацепка?
– Валя, при первой нашей встрече вы ничего не забыли рассказать? – спросил следователь:
– Нет, всё рассказала.
– А в общежитие к кому приходили? И с кем?
– В какое общежитие, я вас не понимаю?
– В семейное, на «Тинчлике».
– Разве я не говорила? – с наигранной наивностью переспросила Пензур, – значит забыла. С Павлом Петровым мы приходили к Тамаре Жаровой. Когда я заходила к ней, он оставался на улице. Я Тамаре лак для ногтей приносила, жаль, её дома не оказалось.
– Тимур и Игорь говорили о двух парнях, Валя же – об одном. Не тут ли кроется зацепка, которую я жду от беседы с ней? – подумал Анвар Садыков и спросил:
– А Павел с кем на улице оставался?
Валентина вскинула на Садыкова настороженные глаза, чуть подумав, ответила:
– Не знаю с кем он оставался, но мы пришли к общежитию вдвоём, вместе и ушли.
– Ребята, которые в то время сидели в скверике, говорят, что Павел не один стоял на улице.
– Может быть, пока я заходила в общежитие, к нему подходил какой-нибудь знакомый, но, когда я вышла оттуда, с ним никого не было…
Игорь и Тимур опровергли её показания. Они упорно утверждали: когда Пензур вышла из общежития, оба парня стояли вместе, и ушли они втроём. Значит, Валентина сознательно скрывает кого-то? Только вот кого? И почему? Какая тут может быть связь с гибелью Марата Нуриева? Неужели разгадка его гибели близка?

* * *

Снова Садыков пошёл в общежитие, выяснил, что никто здесь в последние дни с Пензур не разговаривал, а в ту злосчастную ночь из комнаты Жаровой действительно были слышны голоса, мужские в том числе. Жених из командировки ещё не вернулся, значит, был кто-то другой. Или другие? И об этом Тамара ничего не сказала. Но это вполне естественно, не будет же она говорить на столь деликатную тему. И всё-таки подруги скрывают что-то важное. Следователь стал тщательно готовиться к новой встрече с Пензур, обдумывая каждый вопрос.
Супермаркет закрывался на обед в час. Садыков пришел туда на полчаса раньше. Он решил вызвать Пензур, не дожидаясь перерыва. «Если она ничего не скрывает, то естественным ответом будет просьба подождать до закрытия». Расчёт ему казался точным. Он подошёл к отделу парфюмерии. Клиентов не было, Валя скучала у прилавка.
– Появилась необходимость уточнить кое-что, – сказал он ей и предложил поговорить где-нибудь вне магазина.
– Хорошо, только подождите немного, скоро будет перерыв.
– Нет, время не терпит, – потребовал капитан, делая ударение на «не терпит»
– Пожалуйста, только я предупрежу напарницу, что ухожу на обед.
– Неужели я ошибся, и мой план провалился! – подумал Садыков, выходя из магазина следом за Пензур.
– Валя, вы не все мне рассказали, – сказал Садыков, едва они устроились за столиком летнего кафе у супермаркета.
– Может быть, что и забыла. Спрашивайте, я же не знаю, что вас больше всего интересует.
– Кто был третий у общежития? Вы, Павел и …?
– Мы были вдвоём…
– Назовите третьего, – резко, не дав окончить фразу, перебил девушку Садыков. – Почему вы скрываете? Неужели не знаете, что за искажение и сокрытие фактов вас могут привлечь к ответственности?
– Никого и ничего я не скрываю, – меняясь в лице ответила Пензур.
– Нет, скрываете! – с уверенностью воскликнул Садыков, будто своими глазами видел того, третьего, неизвестного. – Так кто он?
После некоторого молчания, Валентина понуро ответила:
– Мой двоюродный брат Валерий Лысенко. Он в тот день приехал из Коканда, вечером зашёл к Петровым и попросил меня вызвать Тамару. Они давно знакомы.
Удивительно, что никто из опрошеных участников проводов, а опрошены были они все, не вспомнил о том, что приходил брат Валентины, и они втроём куда-то ушли. Но Садыков нашёл ответ на этот вопрос. Обычно в больших компаниях запоминают знакомых, а чужих помнят смутно, порой и вообще не замечают. А если учесть ещё и то, что Валерий Лысенко пришёл в самый пик веселья, то нет ничего удивительного в том, что его никто не запомнил.
– Почему же вы раньше об этом не рассказали?
– Валерий попросил. У него была судимость, его непременно начнут допрашивать, ведь Нуриев погиб недалеко от общежития в тот вечер, когда мы были там. Ещё брат сказал, что жена может узнать о том, что он вновь встречался с Тамарой, будет скандал. Я и молчала и Павла просила тоже ничего о Валерке не говорить, – пояснила она.
Так просто, на первый взгляд, объяснилось странное поведение Пензур. Но почему Лысенко решил, что на него падёт подозрение? Только по той причине, что у него есть судимость? Нет, в это Садыков не верил. Он всё более убеждался в том, что нити ведут в общежитие, к Тамаре Жаровой. Нуриев раньше с ней встречался, Лысенко тоже был знаком, недаром, едва приехав к родным, он решил навестить её.
Но как найти связь между Лысенко, Жаровой и смертью Марата Нуриева? Из слабых контуров предположений пока никак не удаётся получить зримые очертания реальных событий. Более чёткими, а может быть, и более туманными, они станут после того, что скажет при новой встрече Тамара. Её ответы или окончательно откроют путь к истине, или снова заведут в тупик. Так чей же мужской голос, или голоса, слышали соседи? По словам Пензур, не застав Тамару, Лысенко пошёл домой. А если он встретил Тамару, и они вдвоём вернулись в общежитие? Мог он позже и сам прийти…

* * *

– Да, был у меня Валерий, ночевал, ну и что? – с вызовом сказала Жарова.
– А как же жених?
– Он ещё мне не муж, – зло ответила Садыкову Тамара. – И нечего в чужую жизнь вмешиваться.
– Что ж, оставим в стороне вашу личную жизнь. Меня интересует, когда Лысенко пришёл к вам и когда ушёл.
Тамара на какое-то время задумалась, сжимая виски руками, и прошептала: была я дурой, ею и останусь… Потом, вытирая рукавом кофты набежавшие на глаза слёзы, начала рассказывать:
– Лысенко я встретила ещё днём. Он сказал, что заглянет в общежитие вечером, но я не желала этого и сказала, что меня дома не будет. Когда возвращалась от подруги, встретила Марата и пригласила его к себе. Думала немного посидим, а тут кто-то начал стучаться в дверь. Я открыла. Это был Валерий. Выгнать я его не смогла – побоялась шума. Он принёс бутылку, мы распили её, немного посидели, и они ушли.
– Когда они ушли?
– Я на часы не смотрела, но было уже довольно поздно.
– Вы их проводили?
– Нет, они вышли в коридор, и я сразу закрыла дверь, потом в окно посмотрела – они разошлись в разные стороны.
Следователь чувствовал, что Тамара что-то не договаривает. Снегирев видел двух парней и женщину, а она утверждает, что не выходила за порог. Более того, сказала, что Лысенко и Нуриев разошлись в разные стороны.
– А во что вы были одеты в тот вечер?
Разговор коснулся её излюбленной темы.
– Я была вот в этом, – она раскрыла дверцу шифоньера, Садыков увидел на вешалке коротенькую юбчонку и кофточку с глубоким вырезом. Именно это одеяния так запомнилось запоздалому жителю соседнего со сквером дома.
– Вы пили в тот вечер?
– Совсем немного.
– Так почему же не помните, как проводили Марата и Валеру?
– Я не выходила из дому.
– Не надо..., вас видели с ними на улице, на вас была именно эта одежда. Вы уговаривали парней не ссориться. Так вспомните, о чём они спорили?
– Они ещё в комнате начали шуметь, особенно разошелся Лысенко. Ему не понравилось, что он застал у меня Марата. Я попросила их говорить тише, чтобы соседи не услышали. Они на некоторое время утихли, но на улице опять не стали сдерживать своих эмоций. Я накричала на них, проводила до перекрёстка, и они ушли.
– Куда пошли?
– Не знаю, я вернулась домой.
– Но ведь вы ранее сказали, что не провожали своих гостей?
– Это всё Пензур. Она предупредила меня, чтобы о Валере ничего вам не говорила, иначе всё расскажет моему жениху…
От Лысенко напрасно было ждать правды. Не случайно же он предупредил сестру, а та, в свою очередь Тамару. И уехал её братец сразу же в Коканд тоже не случайно. Скажет, что испугался подозрений, а с Нуриевым разошёлся на перекрёстке и больше его не видел. Как докажешь, что они шли вдвоём до места происшествия? Свидетелей, которые видели их близко, нет и, видимо, уже не будет.

* * *

Работники уголовного розыска Садыков и Рахматуллаева выехали в Коканд, где Лысенко работал шофером в одной из автобаз. Там дали ему не очень лестную характеристику:
– Грубый и невыдержанный человек, работать не любит. Да и в семье у него не очень спокойно…
Когда Лысенко узнал, что за ним приехали, не удивился:
– По делу Нуриева прибыли? Так могу сказать – зря приехали. К его смерти никакого отношения не имею.
– А как понять ваш срочный отъезд с «Тинчлика», если у вас нет никакой вины?
– Это вполне объяснимо, я ведь «меченый» – имею судимость. Кого вы в первую очередь обычно хватаете? Конечно, бывших осуждённых! Вот я и уехал от греха подальше, чтобы это дело мне не пришили…
– Мы здесь не из-за вашей судимости, а потому, что вы были с Нуриевым вместе в ту ночь, и нам необходимо выяснить, при каких обстоятельствах он погиб.
– Так вам я и поверил. Вон, нашли мёртвого, так не стали искать среди местных, а сразу же ко мне приехали.
Показания Лысенко ничем не отличались от показаний Тамары и других свидетелей. Но когда его рассказ дошёл до того места, где свидетелей не было, он заявил:
– Тамара с перекрёстка пошла домой, а мы с Маратом пожали друг другу руки и мирно разошлись в разные стороны. Куда он пошёл не знаю, я – к родственникам.
Садыков склонился над листком и вновь стал чертить схемы. Одну – маршрут движения Марата Нуриева: Петровы – общежитие – магазин. Вторую – путь Лысенко: общежитие – дом Пензур, куда возвратился Лысенко. Сопоставив обе схемы, не трудно было убедиться, что пути Нуриева и Лысенко от общежития до магазина совпадали. Конечно же, Лысенко будет отрицать свою причастность к происшедшему до последнего. Но, наверняка, он не откажется пойти по данному делу свидетелем.
– Скажите, Лысенко, кем бы вы хотели быть на суде по делу о гибели Марата Нуриева – обвиняемым или свидетелем? – спросил Садыков.
– Конечно же, свидетелем! – не раздумывая ответил тот.
– В таком случае выслушаем и запишем ваши свидетельские показания, – и следователь протянул Лысенко лист бумаги, на котором были обозначены семейное общежитие, место происшествия, дом Пензур и улицы, ведущие к ним.
– Внимательно посмотрите на схему и покажите, по каким улицам вы возвращались домой, и в каком месте расстались с Нуриевым.
Лысенко взял карандаш, настороженно рассматривая листок, словно почувствовав какую-то уловку, и никак не решался провести самую короткую линию от общежития до дома Пензур: эта линия пересекала страшный кружок с надписью «Место гибели М.Нуриева». Рука невольно тянулась в сторону, подальше от того рокового кружка, и он прочертил зигзаг по улицам Тестильщиков, Машраба и Садовой. Но как только он оторвал карандаш от бумаги, Садыков, наблюдавший за движением его руки, взглянул на схему, быстро сложил листок и умышленно торжественным тоном сказал:
– Не быть тебе свидетелем, Лысенко, ты допустил главный промах, допрос окончен.
Ошеломленный, ничего не понимающий Лысенко лихорадочно пытался восстановить в памяти злополучную схему и никак не мог сообразить, где и в чем он ошибся? Прочертить свой путь через место гибели Нуриева он никак не мог, так в чём же ошибка? И к чему вопрос Садыкова – кем хочешь быть на суде? Да ведь никто никогда не скажет: хочу быть обвиняемым! Таких дураков на свете просто нет. Но зачем тогда он спрашивал об этом? Зачем?
Всю ночь Лысенко не сомкнул глаз, но ответа на мучивший его вопрос так и не смог найти. Он ждал вызова на новый допрос, не мог сообразить, о чём снова спросит следователь, как надо будет отвечать, но почему-то думал, что отпираться дальше бесполезно. Неизвестность терзала его, он стал паниковать. Прошёл целый день, а его не тревожили. И только когда вечером открылась дверь камеры и его вызвали на допрос, он, едва услышав слова Садыкова: «Будете говорить правду?», сразу же заявил:
– Я скажу всё, как было.
– Что ж, давно пора.
– Вы уже знаете, что в общежитие я принёс бутылку водки. Мы выпили её и начали ссориться. Тамара урезонила нас и проводила до перекрестка. Когда остались одни, мы снова завелись. Нуриев мне что-то резкое сказал, я ему. Потом он замахнулся на меня, я схватил его за рукав. Он попытался меня ударить, я увернулся и толкнул его. Он упал и не поднялся. Я думал – полежит и встанет, а утром узнал, что он мертвый…

* * *

После суда жители махалли «Тинчлик» ещё долго обсуждали трагическое происшествие.
– Жаль парня, таким молодым ушёл из жизни…
– Это всё из-за этой вертихвостки…
– Если бы отец в семье нормальный был…
– Выпивка до добра не доводит…
Каждый по-своему был прав. Но никто не обратил внимания на то, что в этих разговорах не принимали участия два человека: соседки Нуриевых – Эльмира Дадабаева и её мать Назира апа. Никто не знал (даже следователь Анвар Садыков), что в день гибели Марат к вечеру приходил к своей бывшей девушке. В руках у него была веточка сирени с едва начавшими раскрываться на ней маленькими бледно-сиреневыми лепесточками. Не успел молодой человек вручить её в знак примирения своей любимой. Появилась Назира апа. Очень грубо она потребовала от парня забыть порог их дома и больше никогда не беспокоить её дочь, так как он ей не ровня. Женщина категорично заявила, что в семью, где есть пьющий человек, она свою дочь никогда не отдаст. Сообщила Марату мама девушки и то, что именно по её требованию Эльмира перестала отвечать на его армейские письма…
Эх, если бы Назира апа знала, как долго ждала её дочь этого шага Марата, не вмешайся она в разговор молодых людей, может, эта веточка сирени и спасла бы молодую жизнь…
Если бы…

«Звезда Востока», № 3, 2013
_____________
Нариман ИСКАНДАРОВ
Родился в 1945 году в Ферганской области. В 1971 году окончил историко-филологический факультет Калининского государственного педагогического института (ныне Тверской государственный Верхневолжский университет). Автор повестей и рассказов. Член Творческого союза журналистов Узбекистана.